Социальные лифты: видеть цель, верить в себя

Равные возможности для самореализации, справедливые и общие для всех правила, подкрепленная мотивация к росту и развитию на всех уровнях – эти принципы должны лечь в основу нового Казахстана. Запрос на такие позитивные изменения особенно высок среди молодежи, которая хочет и готова для этого работать, но которой необходимо ясно видеть и понимать свои перспективы. Почему необходима четкая и понятная система социальных лифтов? Какие возможности есть у современной молодежи? Этим вопросам мы посвятили наш очередной «Эксперт-совет».

Сфокусировать энергию

Саясат Нурбек, генеральный директор BTS Education

Социальные лифты – реально работающие, прозрачные, понятные, с общими для всех правилами игры – необходимы в любом обществе. Потому что именно они во многом формируют правильные мотивационные устремления.

Если посмотреть на самые сильные государства и общества, то станет очевидно: они хорошо мотивируют своих граждан, культивируют, так сказать, стандартные пути достижения определенных целей. США – одно из таких государств, и там на национальном уровне сформирована идеология, жизненная философия фактичес­ки, которую мы все знаем как «американская мечта». Даже в Билле о правах, одном из самых важных документов, составленных отцами-основателями США, есть поразительные слова: каждый человек наделен Всевышним неотчуждаемыми правами, в числе которых – поиск счастья. Право на поиск счастья.

То есть посыл такой: данная страна гарантирует каждому как минимум справедливые возможности. И представьте энергию того потока людей, которые ехали в США в надежде обрести в новом для себя мире свой кусочек
счастья. Это давало и до сих пор дает Америке приток свежей крови, мозгов, талантов, подпитывает ее амбициями и устремлениями.

И все потому, что были установлены правила игры, которые максимально справедливы и прозрачны, и где четко показано: если хорошо потрудиться, то получишь искомое.

Сингапурский лидер Ли Куан Ю в свое время говорил, что сильное общество – это общество, в котором элиты создают правила, пишут законы, сами им подчиняются и всех остальных зас­тавляют подчиняться, а слабое общество – то, в котором элиты пишут законы, создают правила, нормы поведения, сами им не подчиняются, а всех остальных заставляют. Он же в одном из интервью сказал: «Если неправильно управлять страной, то все умные люди из нее уедут». Все это как раз про равенство прав и возможностей, без чего ни один социальный институт, социальный лифт как надо работать не будет.

А социальные лифты нужны и важны, ибо они управляют энергией людей, дают им фокус, помогают ставить цели и добиваться их. Но, повторюсь, это работает только при условии наличия равных возможностей для всех. В этом, собственно, ключевая проблема Казахстана. Правила игры для всех разные.

Есть в экономической науке такая штука, как «институциональная теория». Основоположник ее – американский ученый Дуглас Норт, но многие про нее знают благодаря книге Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона «Почему одни страны богатые, а другие бедные». Эта теория говорит о том, что есть два типа институтов (тех самых правил игры).

Один тип институтов – экстрактивные, которые заточены на то, чтобы богатства извлекались и контролировались маленькой группой людей, и лишь небольшая часть ресурсов перепадала остальной части населения. Узнаваемая ситуация: как отмечал наш Президент, 162 человека контролируют 55% всех активов в Казахстане, а активы остальных 19 млн людей не превышают 10 тыс. долларов.

А есть институты инклюзивные – те, которые вовлекают в процесс обогащения как можно большее количество людей, обеспечивают более прозрачный и справедливый процесс распределения средств.

Если мы по-настоящему строим новый Казахстан, с переосмыслением ошибок, которые за 30 лет были сделаны, то вопросу развития, формулирования, становления, закрепления социальных институтов нужно уделить первоочередное внимание. Потому что с их помощью можно направлять энергию людей в нужное русло.

И это особенно важно для молодого поколения.

У нас сложился образ, что новое поколение – эдакие балбесы, которые ничего не умеют и ничего не хотят. Но это совершенно ошибочное суждение. Я работаю с молодежью, и это удивительное поколение: они очень прагматичны, с высокой социальной ответственностью, с желанием изменить мир, с пониманием того, что для себя в этом мире хотят. И все, что нам нужно, – дать им такую возможность.

Приведу еще один пример – Марк Цукерберг, самый молодой миллиардер в истории. Почему этот пример такой привлекательный? Он фактически изменил парадигму. Раньше было представление, что миллиардер – эдакий древний старик, у которого есть все деньги мира, но ему уже ничего в этой жизни не надо. И вдруг – Марк Цукерберг, который сделал состояние до 30 лет, он уже на вершине, и у него вся жизнь впереди.

При этом разбогател он благодаря своим идеям, уму, упорству, благодаря тому, что создал что-то новое. Десятки и сотни миллио­нов молодых людей, подростков по всему миру хотят стать следую­щими Марками Цукербергами. И они понимают, что для этого нужно что-то делать, изучать, думать, креативить.

С точки зрения личности отдельного человека, это лотерея с низким шансом выиграть. Из миллионов и миллиардов уровня того же Цукерберга достигнут единицы, десятки в лучшем случае. Но с точки зрения государства – это беспроигрышный вариант. Огромное количество сил, времени, ума и энергии фокусируется на создании новых технологических стартапов, на прорыв в экономике и создание новых направлений бизнеса, бизнес-моделей. Эффект со временем будет колоссальный. Но опять же необходим фокус, реальный пример, понятный социальный лифт, если хотите, чтобы движение имело вектор. И это касается не только экономики, IT, это справедливо для всех сфер.

К сожалению, сейчас в Казах­стане система социальных лифтов во многом разрушена.

Когда-то я делал сравнительный анализ социальных лифтов в Советском Союзе и современном Казахстане, и сравнение было не в пользу последнего. В СССР были 12–13 понятных, реально работающих, четко регламентированных социальных лифтов, в числе которых – партия (комсомол), наука, высшее образование, спорт, армия, профсоюзная деятельность, студенческие строи­тельные отряды – даже имея простую рабочую профессию, человек имел понимание, куда ему расти.

То есть была выстроена система и личного, и институционального выбора, которая мотивировала, направляла, давала более или менее понятные гарантии. Большинству людей нужны четкие и понятные каналы продвижения, благодаря которым они могут не беспокоиться о своем будущем.

Наши граждане, которые в январе выходили на площади, обладают энергией, имеют пот­ребности, но у них нет четкого понимания и путей достижения своих целей, а самое главное – знаний и компетенций. И в интересах самого государства создать такие условия, при которых люди будут отчетливо понимать, куда энергию приложить, чтобы и своей стране пользу приносить, и самим жить неплохо. А когда таких путей не видно и в справедливость веры нет – мы получаем то, что получаем.

Сейчас в Казахстане осталось буквально 2–3 соцлифта, да и те работают очень, скажем так, неровно. Один из них – образование.

Программа «Болашак» показала себя как неплохой социальный лифт, поскольку давала доступ к лучшему образованию для тех, кто при других обстоятельствах никогда не смог бы себе этого позволить по материальным причинам. И многие умные, талантливые молодые люди этим лифтом воспользовались. Другой момент, что эффект от данного соцлифта для государства получился гораздо ниже, чем мог бы быть.

Люди получали образование, возвращались, а чуда не случилось. Это огромная армия очень умных людей, так почему не прои­зошло большого прорыва? Потому что нет фокуса. С этой точки зрения «Болашак» недоработан (об этом отдельно можем поговорить). Как и в целом система высшего образования, которая может превращаться из реального социального лифта в как бы «социальный лифт».

Есть понимание, что диплом – входной билет в хорошую жизнь. Семья собирает деньги, отправляет ребенка обязательно в вуз, и этот молодой человек выходит на рынок без знаний и ремесла, но с высокими ожиданиями. В данном случае «высшее образование» – это не лифт и не развитие. Это тормоз и тупик.

Сегодня логика передачи знаний идет в сторону приобретения конкретных навыков. Дип­лом ради диплома никому уже не нужен – необходимо, чтобы человек умел хорошо делать что-то конкретное и востребованное.

Мне кажется, нужно начинать большое национальное обсуждение на предмет того, какую модель образования нам выгодно строить. Потому что при текущей модели мы будем получать всегда то, что получили, и даже хуже – люмпенизацию, огромный разрыв в доходах, недопонимание. Новый водораздел в обществе начинается именно за счет доступа к качественному образованию.

Ошибка Казахстана была в том, что мы выбрали не элитарную, а элитную модель среднего образования. Элитарная – это когда по всей школьной системе обеспечивается более или менее равный доступ к качественному образованию. Элитная же – это когда лучшие ученики и лучшие учителя собираются в маленьком количестве элитных школ. Да, они дают удивительные результаты, потому что у них лучшие учителя, лучшая ресурсная база. Но это углубляет разрыв.

Если мы хотим получить развитое общество, нам нужно создавать равные возможности для развития каждого члена этого общества уже на старте.

Возможности есть

Элина Паули, заместитель директора научно-исследовательского центра «Молодежь» КИОР «Рухани жаңғыру»

Я могу говорить не только как человек, который очень долго работает в системе молодежной политики, но и как рядовой граж­данин, имевший в молодос­ти возможность на собственном опыте испытать работу тех или иных соцлифтов, мер поддержки.

Мое мнение, основанное на личном опыте: возможности для роста и развития у молодых казахстанцев определенно есть, и их немало. Например, я обучалась бесплатно в казахстанском вузе. Будучи студенткой, участвовала практически во всех мероприятиях, в которых только можно было, в том числе по линии Ассамблеи народа Казахстана.

Благодаря этой активности улучшила свои коммуникативные способности, прокачала организаторские навыки, усиленно изучала казахский язык, поскольку понимала, что он абсолютно необходим для дальнейшего роста. Весь полученный в результате этой деятельности «нематериальный актив» очень помог мне найти себя и свое мес­то в жизни.

Уже состоявшимся специалистом я продолжаю искать возможности для развития. Участвовала в первом отборе в Президентский молодежный кадровый резерв в 2019 году, и хотя тогда в финал не прошла, на меня обратили более пристальное внимание на моей тогдашней службе – это способствовало карьерному росту. Когда был объявлен второй отбор в резерв в 2021 году, я также подала на него документы – и вошла в чис­ло резервистов.

Совет, который я могла бы дать молодежи: ищите возможности и пользуйтесь ими, причем всеми – и теми, которые приносят доход, и теми, которые его не приносят (благотворительность, волонтерство, общественная работа и так далее), потому что это опыт, это навыки, это ваш личный социальный капитал. Тем более что сейчас такая активность поощряется и поддерживается на государственном уровне.

Не надо ждать, пока вас все устроят и все решат – так нигде ничего не работает и работать не будет. Всегда надо прилагать усилия, чтобы добиться чего-то стоящего.

Да, безусловно, проблем у молодежи хватает, и государство должно помогать в их решении. Так, из года в год исследования показывают, что молодых казахстанцев особенно беспокоят такие вопросы, как образование, трудоустройство и жилье. И если посмотреть на инструменты государственной молодежной политики, то очевидно, что они по большому счету нацелены на решение именно этих проблем.

В Казахстане обязательное, всеобщее и бесплатное среднее образование. Бесплатное профессионально-техническое. Увеличивается количество государственных грантов на обучение в вузах. Уже много лет работает уникальная стипендиальная программа «Болашақ». Если у человека есть упорство и потенциал, он может его реализовать и развить.

Есть немало программ и проектов, нацеленных на трудоустройство молодежи – от «Жасыл ел» до «С дипломом – в село!». Есть множество инициатив, благодаря которым молодые казахстанцы могут решить свои жилищные проблемы. В прошлом году мы проводили опросы среди участников молодежных госпрограмм, и в большинстве своем они оценивали их положительно, хотя проблемные моменты тоже имеются.

Успешная, конкурентоспособная, активная, реализовавшаяся молодежь – это залог успешнос­ти самого государства, поэтому молодежной политике уделяется такое пристальное внимание. Есть нарекания относительно эффективности ее реализации, и, безусловно, эта работа должна перестраиваться, усиливаться, нужно искать более действенные форматы и механизмы.

Эти процессы идут. В 2021 году в пакет национальных проектов вошел проект «Ұлттық рухани жаңғыру», в который входит компонент «Тәуелсіздік ұрпақтары», нацеленный как раз на улучшение положения молодежи, решение жизненно важных для нее вопросов, гармоничное развитие молодого поколения.

На сегодня доля молодежи в структуре населения Казахстана составляет порядка 19–20%. Но после 2025 года она начнет увеличиваться, и связанные с этой динамикой вопросы потребуют особого внимания.

Причем надо еще отчетливо понимать, что молодежь сейчас крайне неоднородная – у нее разные ценности и потребности, разное видение мира и себя в этом мире. И все это надо учитывать при выстраивании молодежной политики, формировании путей для социальной мобильности, создании условий для развития. Нужна эффективно работающая система, в рамках которой можно действовать быстро и точечно. Предстоит большая работа. Думаю, что уже в ближайшее время мы увидим новые подходы, новые направления, увидим начало позитивных изменений.

Креативность в цене

Данат Жумин, эксперт в области креативной экономики

Креативные индустрии – новый для многих стран сектор экономики, в котором услуги, продукты создаются в результате творчес­кой деятельности людей.

На протяжении практически всей нашей истории мы рассмат­ривали творчество как нечто дотируемое, существующее только для того, чтобы радовать умы и сердца людей. Но сегодня оно становится чуть ли не одним из самых быстрорастущих сегментов мировой экономики.

Продукция этой сферы пользуется все возрастающим спросом. Здесь создаются новые компании, возникают новые рабочие места, данный сектор пополняет бюджет государств налогами, вносит вклад в рост ВВП.

Причем эта сфера претерпела большие изменения. Например, раньше «вход» на музыкальный рынок был очень ограниченным: для того чтобы пробиться и тем более достичь известности, начать зарабатывать на своем творчестве, музыканту надо было, чтобы его заметил известный продюсер, чтобы в него вложили деньги и так далее. Сегодня с ростом цифровых технологий все стало гораздо проще.

Уже не нужны продюсеры, не нужны большие деньги на старте, дорогостоящее оборудование, чтобы тебя услышал и увидел весь мир, достаточно выложить продукт своего творчества на популярной тематической платформе, в соцсетях. Инфраструктура продвижения и, так сказать, «средства производства» креативного контента стали гораздо более доступными.

В этом плане креативная экономика как социальный лифт обладает совершенно уникальным и огромнейшим потенциалом. В первую очередь для творческих молодых людей.

И успешных казахстанских кейсов уже немало, все о них знают. Чтобы далеко не ходить – Иманбек, например. Парень, который работал на железной дороге, до сих пор живет в Павлодарской области (даже не в областном центре), и он делает электронную музыку, которую слушает и любит весь мир. Он на этом зарабатывает, сотрудничает с музыкальными звездами первой величины. В прошлом году «Грэмми» получил. Разве это не пример социального лифта в креативной экономике?

Общий пример: тот же TikTok и другие соцсети. Можно по-разному относиться к контенту, который там есть, но нельзя отрицать того, что они стали новыми социальными лифтами, доступ к которым есть у всех. Человек, который делает качественный и интерес­ный контент (а это, кстати, не так просто – нужны умственные, творческие, физические усилия, время и навыки) для социальных сетей, может стать очень популярным и на этом зарабатывать деньги.

При этом для того, чтобы сос­тояться в креативной экономике, нужно предлагать миру что-то уникальное и узнаваемое. И источником этой уникальности может служить национальная идентичность – культура страны, ее историческое и культурное нас­ледие, особенности. Здесь можно привести пример Южной Кореи, которая при развитии креативной индустрии использовала меж­дународные востребованные, популярные форматы, но на этом фундаменте сумела сделать что-то свое, что безошибочно идентифицируется как корейское – музыка, кино, сериалы, мода и так далее.

Поэтому хотя креативная экономика всегда должна быть ориентирована на экспорт, идти она должна из глубины своего – нацио­нального. Сегодня быть интерес­ным миру получится только тогда, когда приносишь ему то, что есть только у тебя и ни у кого больше.

Креативной экономикой как таковой в Казахстане стали заниматься относительно недавно. В прошлом году была принята концепция ее развития на 2021–2025 годы, в рамках реализации которой в том числе будут формироваться меры господдержки этих индустрий.

Причем поддержка креативной экономики – это в первую очередь создание условий для ее развития. То есть, например, провести стабильный высокоскоростной Интернет в аул – это уже поддержка креативной экономики, причем серь­езная. Если говорить о финансовых инструментах, то здесь нужно сменить фокус. Финансирование того же национального кино, музыки, литературы и так далее – это не дотации, а инвестиции, благодаря которым эти сферы должны расти, развиваться, становиться частью креативной экономики Казахстана, создавать новые рабочие места, способствовать узнаваемости нашей страны в мире...

По имеющейся статистике, в 2020 году в Казахстане в креативной экономике были заняты более 310 тыс. человек, и эта цифра растет постоянно. Доходы в данных сферах традиционно выше, чем в среднем по стране. Доля креативных индустрий в структуре ВВП у нас на уровне 2,8%, и есть амбиции и реальные возможности увеличить ее вдвое в обозримой перспективе. Так что для творческой казахстанской молодежи это отличное окно возможностей.

В целом я считаю так: что касается развития креативной экономики, то мы находимся только в самом начале большого и очень интересного пути. Мир меняется и, нравится нам это или нет, все больше перемещается в виртуальное пространство. Не просто так Facebook переименовался в Meta. Современные стандарты – это ориентир на создание метавселенных.

Это совершенно новые миры, в которых уже сейчас, по итогам 2021 года, продали земельных участков – виртуальных земельных участков – на полмиллиарда долларов. Это мир, в котором уже сейчас продается виртуальное искусство: только на платформе OpenSea ежемесячные продажи цифровых арт-объектов достиг­ли чуть ли не 3,5 млрд долларов.

И это только начало. Думаю, что с развитием виртуальной реальнос­ти, удешевлением технологий VR, ускорением Интернета эти вселенные и их экономика будут только расти. И место там найдется каж­дому, кому есть что предложить.